Лженаука в ссср. Кибернетика - буржуазная лженаука
Когда речь заходит о пресловутых «гонениях на кибернетику», которые, как будто бы имели место в СССР в середине 50-х годов, то обычно представляют дело таким образом, что в этом споре с одной стороны выступали философы, которые были тупоумными догматиками и преследовали передовую науку, потому, что она, мол, не соответствовала положениям марксизма, а с другой настоящие ученые, которые, рискуя чуть ли не жизнью, эту науку всячески развивали. Я даже не буду разбирать то, как представляли дело с кибернетикой писатели и журналисты эпохи перестройки, некоторые из которых умудрялись обвинять в преследованиях кибернетики секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Жданова, умершего в 1948 году, то есть за несколько лет до описываемых событий и даже до появления самой науки кибернетики. Проанализируем более солидные источники.
Итак, с первыми двумя проблемами мы разобрались и получили ответы:
1). Информатика и кибернетика являются разными науками, поэтому «гонения» на одну из них вряд ли могли сказаться на развитии другой.
2). Если в Советском Союзе в споре между кибернетиками и их «гонителями» (дальше мы подробно разберем, кто на самом деле был «гонителями», а кто «кибернетиками») безоговорочную и «сокрушительную» победу одержали кибернетики, то на Западе к концу 50-х годов практически полностью исчезла не только наука кибернетика, но даже слово «кибернетика» перестало употребляться для обозначения наук, связанных с вычислительной техникой.
3). Что касается ответа на третий вопрос, то он во многом уже очевиден: что никакого «задержания развития кибернетики в СССР» не только на многие десятилетия, но даже на один год не могло быть, хотя бы потому, что на Западе эта наука не развивалась вообще, поэтому и сравнивать было не с чем. А что касается собственного развития кибернетики в СССР, то на этом вопросе мы еще остановимся.
Сейчас же вернемся к разбору четвертого вопроса, то есть, к обстоятельствам и участникам самого спора между «кибернетиками» и «философами».
Сначала о «философах». Обычно говоря, что против кибернетики выступали философы, подтверждают это тем, что в «Философском словаре» 1954 года была опубликована статья «Кибернетика», в которой последняя называлась «лженаукой». Но это ведь еще не значит, что писали ее именно философы.
Из «достоверных источников, пожелавших остаться неизвестными» мне стало известно, что статья эта была написана Е.А. Шкабарой, заместительницей главного конструктора первой советской вычислительной машины С. А. Лебедева. По словам этого же «источника», она предложила подписать ее своему шефу и дала ей ход. Так эта статья, будто бы, появилась. Я, на свой страх и риск, включил эту историю в статью «Кибернетика возвращается», которая была опубликована. Пока опровержений не поступало. Разумеется, что это не может служить доказательством того, что версия отвечает действительности, ведь мало кто читал мою статью из тех людей, которые могут ее опровергнуть. Но мне представился случай озвучить ее на одном почтенном собрании (4-й Международный форум, посвященный проблемам иммортализма, который походил 12 сентября в Киеве), в котором принимал участие З.Л. Рабинович — один из создателей первого советского компьютера, близко знавший как Е.Шкабару, так и Лебедева, и тоже говоривший о «гонениях на кибернетику» со стороны философов (у советских кибернетиков это ритуал такой — везде, по делу и не по делу, вспоминать об этих гонениях). Но когда я рассказал эту историю со злополучной статьей, подкрепив ее одной весьма солидной ссылкой, патриарх советской кибернетики не смог ничего возразить.
«Что касается истории развития кибернетики, то стоит все договаривать: немалый вклад в критику кибернетики сделали сами специалисты в области авиатехники и вычислительной техники. Почему так случилось? Из-за недостаточного уровня философской подготовки и философского мышления! Люди недооценивали то, что сами создали».
Правды ради, нужно сказать, что Виктор Михайлович сделал это признание под некоторым давлением. Разговор был на круглом столе, отчетом о котором и являлась публикация в журнале. Глушков мельком, как само собой разумеется, высказал привычное обвинение в адрес философов, что они, мол, были неправы в отношении кибернетики. Но один из участников круглого стола, на то время директор Института философии АН УССР, П.В. Копнин, вместо того, чтобы согласиться и ритуально покаяться, как это всегда делали в таких случаях советские философы, вдруг заявил, что на самом деле, все было не совсем так, что вовсе не философы были инициаторами выступлений против кибернетики. И вот в ответ на это возражение и позвучала процитированная мысль В.М. Глушкова.
Эту статью я нашел уже после того, как мне рассказали историю со Шкабарой. К сожалению, до этого времени я даже не могу предположить, кого имел в виду Глушков под «специалистами в области авиатехники». Впрочем, что касается Е.А. Шкабары, то я предполагаю, что она была не столько автором, сколько инициатором этой статьи, в том смысле, что помогал оформить ее мысли какой-то философ. Но это -только мое предположение, да и вряд ли имеет значение, кто оформлял. Важно, кто инициировал и направлял.
Впрочем, тот факт, что инициаторами нападок на кибернетику были не философы, очень легко подтверждается и другими источниками. Для надежности буду ссылаться на ту же самую статью Поспелова, которую мы сейчас анализируем.
Он пишет «В унисон с этим определением (что кибернетика — это форма современного механицизма — В.П.) звучат тексты рефератов статей по кибернетике, которые в эти годы публикуются в реферативном журнале «Математика».
Или вот такое место: «Нельзя было ставить под удар начинание, которое и так было встречено в штыки частью философов и, к сожалению, математиков и физиков, которым кибернетика казалась пристанищем не слишком хороших специалистов, занимающихся добыванием научного авторитета на основе «легковесных» результатов…»
Интересно проанализировать появившуюся еще в 1953 году в журнале «Вопросы философии» статью «Кому служит кибернетика», предшествующую более известной статье в «Философском словаре» и, видимо, явившейся ее основой. Та часть ее, которая посвящена собственно кибернетике, имеет следующую структуру:
1) описание огромного значения, которое имеет применение вычислительных машин для науки, техники и промышленности;
3) критика претензий кибернетиков на то, что машина представляет собой аналог человеческого мозга и что разница между мозгом и ЭВМ исключительно количественная, что «мозг — это гигантская вычислительная машина, содержащая 15 миллиардов клеток вместо 23 тыс. радиоламп, имеющихся в самой крупной из доныне сконструированных вычислительных машин. Эта часть была самой крупной и занимала полстатьи. Самое интересное, что критика эта производилась не с позиций философии, а исключительно с позиций учения Павлова о нервной системе. На Павлова в статье имеется 13 ссылок, в то время как из философов там упоминается только Лейбниц, которому почему-то приписали изобретение первого арифмометра, да Ламетри, как представитель механицизма. Один раз упоминается Маркс, но не в связи с разбираемым вопросом.
Характерно, что автор статьи не подписался собственным именем, а скрылся под псевдонимом «Материалист». Д.А. Поспелов объясняет это тем, что автор статьи «по-видимому, чувствовал некоторый страх». Но это объяснение лишено всякой логики. Если это был один из, как выразился сам Д.А. Поспелов, «придворных философов», то кого же он боялся? Неужели сторонники кибернетики тогда были страшнее, чем власть?
Есть предположение, что причина того, что автор выступил под псевдонимом, была другая. Она состояла в том, что автор (или авторы) не хотел портить отношения с коллегами. Другими словами, что это был не философ. Даже самый поверхностный сравнительный анализ статей «Кому служит кибернетика» из «Вопросов философии» и статьи «Кибернетика» из философского словаря показывает, что это очень родственные тексты, статья из словаря фактически просто сжато пересказывает журнальную. Так что вполне возможно, что они принадлежат перу одного и того же автора.
Теперь насчет «придворности». Сам Д.А. Поспелов пишет, что «практические задачи требовали не прекращения работ в области кибернетики, а расширения и активизации этих исследований. Это понимали даже партийные чиновники из оборонного отдела ЦК ВКП(б) и отдела науки того же всесильного ведомства». Получается, что «при дворе», то есть в ЦК КПСС на этот вопрос было, как минимум, два мнения, притом победило мнение сторонников кибернетики. А.И. Китовым (он был на то время ведущим специалистом в области применения вычислительной техники в военной области), профессором А.А.Ляпуновым и знаменитым академиком С.Л. Соболевым был написан ответ на статью «Материалиста». Этот ответ был одобрен в ЦК, но авторам было предложено «заручиться поддержкой их точки зрения на кибернетику среди научной общественности страны».
Была организована серия выступлений в академических институтах и вузах с целью пропаганды кибернетики. Сохранилась стенограмма обсуждения одного из таких докладов, который был зачитан 24 июня 1954 года на методологическом семинаре в Энергетическом институте. В это время именно Энергетический институт был ведущей организацией в деле конструирования электронно вычислительных машин.
Очень характерно, что оппонировали Ляпунову или отнеслись к его докладу настороженно именно специалисты этого института. Что касается приглашенного из института философии Н.Ф. Овчинникова, то он оказался едва ли не большим сторонником кибернетики, чем сам Ляпунов.
Надо сказать, что Ляпунов в то время еще был весьма осторожен и делал весьма разумные оговорки, когда речь заходила о весьма специфических философских вопросах, таких как вопрос о природе общества и мышления. Это чуть позже, когда победа «кибернетиков» станет очевидной, сторонники кибернетики «пойдут в разнос». Появятся заявления типа того, которое сделал академик Колмогоров, который заявил, что «на других планетах нам может встретиться разумная жизнь в виде размазанной по камню плесени». Таково было представление о природе мышления даже у самых лучших представителей кибернетики.
Неправы были в споре и те, и другие. Видимо, правильно говорил Глушков, что дело было в недостаточности «уровня философской подготовки и философского мышления в непонимании философии». Но это замечание нужно отнести не только к «вычислителям», но в равной мере и к «кибернетикам», и главное, к тогдашним философам, которые так и не сумели выступить как самостоятельная сила, а лишь метались между двумя борющимися партиями технарей, ни одна из которых не понимала и в принципе не могла ничего понимать в предмете спора. Ведь сущность спора была вовсе не техническая. Никто из спорящих не отрицал, что вычислительную технику нужно развивать. Спорили о природе мышления — о том, можно ли средствами математики смоделировать человеческое сознание. Для того, чтобы решить этот вопрос, нужно было как минимум понимать, что такое человек и что такое мышление. Понимать, что структуру человеческого мышления нужно искать не в его мозге, а в структуре общественных отношений. Соответственно, моделировать нужно не мозг, не организм человека, а моделировать нужно человеческие отношения по поводу производства и распределения, те отношения, продуктом которых и является человек.
Но увы, философы очнутся лишь 10-15 лет спустя, когда «опустятся сумерки», когда не только победит кибернетика, но когда в самой кибернетике победит то направление, которое акад. Дородницын предложил именовать «Сibernetiks talkativ», то есть «трепотливой» кибернетикой, в отличие от «Сibernetiks active».
Продолжение следует
Текст: Василий Пихорович
В судорожных попытках реализовать свои агрессивные замыслы американский империализм бросает на карту все - бомбы, чумных блох и философствующих невежд. Усилиями последних и сфабрикована кибернетика - лжетеория, предельно враждебная народу и науке.Буржуазная печать широко разрекламировала новую науку — кибернетику. Эта модная лжетеория, выдвинутая группкой американских «учёных», претендует на решение всех стержневых научных проблем и на спасение человечества от всех социальных бедствий. Кибернетическое поветрие пошло по разнообразным отраслям знания: физиологии, психологии, социологии, психиатрии, лингвистике и др. По утверждению кибернетиков, поводом к созданию их лженауки послужило сходство между мозгом человека и современными сложными машинами.
(Ярошевский М. Кибернетика - “наука” мракобесов // Литературная газета. 5 апреля 1952)
Cладкая мечта» империалистов - заменить на поле боя покорными роботами классово сознательных рабочих и солдат, которые не станут бросать атомную бомбу на своих советских братьев.
В Соединенных Штатах существует сейчас целый ряд самых «точных» определений значения и целей пресловутой кибернетики. Но, по сути, они всегда состояли и состоят в том, чтобы маскировать неудачи создателей «думающих» машин, выдавать желаемое за действительное, спекулировать на фактических достижениях современной техники для самой разнузданной и лживой империалистической пропаганды.
(Гладков К. Кибернетика или тоска по механическим солдатам // Техника - молодежи. 1952. № 8)
Кибернетика является, таким образом, реакционной механистической теорией, стремящейся отбросить современную научную мысль, основанную на материалистической диалектике, далеко вспять — к изжитой и опровергнутой более ста лет назад механистической философии.
И неслучайно, разумеется, за неомеханистические измышления кибернетиков ухватились реакционные философы-идеалисты, нашедшие в кибернетике новое наукообразное орудие борьбы против материалистической диалектики, исторического материализма, павловской физиологии.
(Быховский Б. Э. Наука современных рабовладельцев // Наука и жизнь. 1953. № 6)
Кибернетика — одна из тех лженаук, которые порождены современным империализмом и обречены на гибель еще до гибели империализма. Это пустоцвет на древе познания, возникший в результате одностороннего и чрезмерного раздувания одной из черт познания.
Перепуганные рабочим движением, империалисты мечтают о таком положении, когда никто не будет угрожать их господству. Роботы, только роботы их устраивают; все остальное человечество пусть гибнет, лишь бы остались они и машины, их обслуживающие. Наукообразные бредни кибернетиков отражают этот страх перед трудящимися массами.
Панический страх идеологов империализма перед активной творческой деятельностью человеческого мышления, перед человеком, сознающим свою роль и место в обществе, заставляет их измышлять человеконенавистнические лжетеории, подобные кибернетике.
(Кому служит кибернетика // Вопросы философии. 1953, № 5)
КИБЕРНЕТИКА (от др. греч. слова, означающего рулевой, управляющий) - реакционная лженаука, возникшая в США после второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах; форма современного механицизма. Приверженцы кибернетики определяют её как универсальную науку о связях и коммуникациях в технике, в живых существах и общественной жизни, о "всеобщей организации" и управлении всеми процессами в природе и обществе. Тем самым кибернетика отождествляет механические, биологические и социальные взаимосвязи и закономерности...
Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения - его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны. Вместе с тем для кибернетики характерна империалистическая утопия - заменить живого, мыслящего, борющегося за свои интересы человека машиной как в производстве, так и на войне. Поджигатели новой мировой войны используют кибернетику в своих грязных практических делах. Под прикрытием пропаганды кибернетики в странах империализма происходит привлечение учёных самых различных специальностей для разработки новых приёмов массового истребления людей - электронного, телемеханического, автоматического оружия, конструирование и производство которого превратилось в крупную отрасль военной промышленности капиталистических стран. Кибернетика является, таким образом, не только идеологическим оружием империалистической реакции, но и средством осуществления её агрессивных военных планов.
(«Краткий философский словарь» под редакцией М. Розенталя и П. Юдина)
Генетика, цитология, этология, теория относительности, социология, психоанализ и экология. Почему эти науки были объявлены в СССР «буржуазными лженауками»?
В конце 40-х и начале 50-х годов XX века в физике, биологии, математике, астрономии, химии возникли группы ученых, которые утверждали, что те или иные научные теории являются идеалистическими и должны быть исправлены или заменены материалистическими учениями.
В августе 1948 года состоялась знаменитая сессия ВАСХНИЛ (Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина). Заседание, состав участников и докладчиков которого был тщательно подобран, признало единственно верным биологическое учение Трофима Денисовича Лысенко. В СССР начался погром генетики. Биологов выгоняли с работы, сажали в тюрьмы. Новое учение утверждало, что рожь может породить пшеницу, а елка - березу.
Трофим Денисович Лысенко после избрания его академиком Всеукраинской академии наук, 1934 год
Группы ученых-партийцев стремились сместить устоявшиеся теории, проверенные на многочисленных опытах. Так, в апреле 1951 года в Москве прошло Совещание по космогонии солнечной системы, на котором говорилось, что «кризис и разброд в зарубежной астрономии отражает противоречия загнивающего капиталистического общества». Зарубежные астрономические теории были отвергнуты как идеалистические.
Идеологическая цензура нанесла серьезный урон развитию наук в СССР
Физики-материалисты, как они себя называли, планировали в физических науках преобразования, которые по форме, сути, глубине и масштабам были бы аналогичны незадолго до того прошедшим преобразованиям в биологии.
Одним из основных объектов их критики была теория относительности Эйнштейна. Материалисты признавали, что эйнштейновская формула соотношения массы и энергии подтверждается на опыте и лежит в основе расчетов ядерных реакций, но, тем не менее, объявляли все учение ложным.
Другим объектом их критики были «воззрения копенгагенской школы» в физике микромира. Фактически отвергалась вся квантовая механика. Также подвергалась критике теория вероятности, в частности, понятие «математического ожидания».
Выступление Лысенко в Кремле. За ним (слева направо) Косиор, Микоян, Андреев и Сталин, 1935 год
Почему же запретили «буржуазные лженауки»?
Генетика
Забота партии о науке заключалась, прежде всего, в приведении научной картины мира в соответствие с идеологией диалектического материализма и коммунистическими лозунгами. Генетика же утверждала, что каждая личность уникальна и неповторима, и что многие не только физические, но и психические качества определены от рождения и лишь частично поддаются влияниям среды и внешней коррекции. Диалектический же материализм оценивал научную теорию не с точки зрения ее соответствия фактам, а с точки зрения господствующих философских догм и соответствия атеистическому мировоззрению.
Генетика вторглась в пределы идеологических сфер и шла в разрез с существующей картиной мира по Марксу и Ленину.
Лысенко:«Генетика - продажная девка империализма».
Цитология
Цитология (наука о клетке) изучает, как построена живая клетка, и как она выполняет свои нормальные функции. В клетке находятся хромосомы, а хромосомы содержат гены. Гены изучает генетика, а генетика - «продажная девка империализма». Следовательно, цитология тоже должна быть под запретом. Вот такая вот логика.
Этология
Вплоть до середины 1960-х годов в СССР этология, в сущности, была под запретом и считалась «буржуазной лженаукой», а этология человека сохраняла этот статус вплоть до 1990-х годов. Почему? Потому что уж слишком явными становятся причины поведения лидеров. И эти причины не всегда оказываются моральными и гуманистическими…
Другим основанием, по которому Конрад Лоренц, основоположник этологии, и сама наука были под запретом, послужило участие ученого во Второй Мировой войне на стороне нацистов (в результате чего он даже побывал в русском плену). Хотя второй «отец» этологии, голландец Николаас Тинберген, участвовал в Сопротивлении и был заключен за это в нацистский концлагерь.
Николаас Тинберген (слева) и Конрад Лоренц, 1978 год
Теория относительности Эйнштейна
На деле теорию относительности не смогли запретить, потому что она была необходима для создания атомной бомбы. Ее использовали на практике, но на словах идеи Эйнштейна были объявлены «ложными». Получился так называемый «дуализм» в советской науке: теория считалась ошибочной, но активно применялась в жизни.
Взгляды Эйнштейна были «несостоятельны, антинаучны и враждебны науке».
Социология
Во времена СССР запрет на социологическую теорию проистекал из ее противостояния марксизму-ленинизму. Поскольку считалось, что это учение и есть советская социология (так считало и правительственное крыло социологов 60 - 70-х годов XX века), то развивать какую-то другую теорию запрещалось. Был введен запрет на изучение основных проблем общества, власти и собственности, не говоря уже о десятках конкретных тем, начиная от стратификации (социального неравенства) и заканчивая с*ксом.
Иван Дмитриевич Ермаков - один из пионеров психоанализа в СССР
Психоанализ
Первоначально психоанализ пережил период бурного расцвета в начале 1920-х годов, когда Иван Дмитриевич Ермаков открыл Государственный психоаналитический институт, издал переводы работ Фрейда и Юнга. Затем был отвергнут, как «буржуазное учение» и практически не развивался. Почему? Потому что фундаментальный предмет изучения психоанализа - бессознательные мотивы поведения, берущие начало в скрытыхполовых расстройствах, - никак не вязался с осознанной борьбой угнетаемого пролетариата с капиталистическими эксплуататорами. И вообще, какой с*кс?! В СССР его не было.
Генетика, психоанализ и экология были объявлены «буржуазными лженауками».
Экология
На экологию в СССР тоже было наложено табу. Данные науки объективно показывали заметное отставание «страны победившего социализма» от «загнивающего Запада» по многим параметрам качества жизни, в том числе по таким фундаментальным как общественное здоровье и качество окружающей среды. Поэтому экология человека не только не развивалась, но само ее существование в Советском Союзе всячески осуждалась. На базе марксистско-ленинской философии горе-теоретики доказывали, что экология человека - «буржуазная лженаука», которая базируется на ложных концепциях и представляет собой вариант социал-дарвинизма. Но принципы, лежащие в основе экологии человека, постепенно пробивали себе дорогу, и, в конце концов, она завоевала свое место в современной отечественной науке.
Одним из весьма распространенных в сегодняшней России пропагандистских мифов является миф о сталинских гонениях на кибернетику. Состоит он примерно в следующем. На Западе умные люди придумали новую науку кибернетику, а у нас же сталинские сатрапы и мракобесы объявили ее буржуазной лженаукой, подвергли гонениям, что имело катастофические последствия и привело к гигантскому отставанию СССР в области вычислительной техники и информационных технологий. Часто еще всплывает фраза "кибернетика - продажная девка империализма", приписываемая то Сталину, то Жданову, впрочем некоторые считают, что продажной девкой Лысенко называл генетику. Уже было опубликовано несколько неплохих статей, ничего не оставляющих от этого мифа; см., например, эту: http://www.specnaz.ru/istoriya/408/
Эти работы показывают, что никаких "антикибернетических" гонений не было, а была пара мало кем читанных статей, критикующих некоторые философские аспекты нового научного направления и не повлекших никаких оргвыводов или запретов. Разумеется, фраза про "продажную девку империализма" была придумана каким-то остроумцем из советских м.н.с.-ов уже в хрущевские оттепельные времена и никогда не произносилась ни Сталиным, ни Ждановым, ни Лысенко, ни про кибернетику, ни про генетику.
Более того, было уже много хороших материалов про историю развития вычислительной техники в СССР, ясно показывающих, что именно в сталинские годы у нас успешно создавались первые компьютеры, называемые тогда ЭВМ, а значительное отставание от американцев в этой области началось с конца 60-ых годов. Однако, мало кто описывал историю кибернетики в СССР в годы после предполагаемых гонений, в хрущевско-брежневское время. Ведь разумно было бы ожидать, что когда кибернетика была официально признана в СССР очень важной и нужной наукой, после направления туда гигантских средств и ресурсов, была получена какая-то большая отдача. Вот об этом-то мне и хочется здесь поговорить.
Начнем с самого простого вопроса: "Что такое кибернетика?" Ответ на этот вопрос оказывается, однако, не столь простым. Если вы зададите этот вопрос жителю России, далекому от точных наук, то он скорее ответит что-нибудь вроде: "Кибернетика - современная наука, объясняющая, как строить компьютеры, роботы и прочие умные машины." Наверное, он отнесет к кибернетике все, связанное с программированием. Человек же, получивший неплохое советское техническое или физико-математическое образование, скажет, что отцом кибернетики был знаменитый американский ученый Норберт Винер, который ввел этот термин в своей опубликованной в 1948-ом году книге "Кибернетика", заложившей основы новой науки. Кибернетика же определялась Винером, как наука об управлении и связи в системах самой разной природы, включая технические и биологические. То есть, налицо некоторый зазор между научным определением кибернетики и представлением о ней в массовом сознании. Как будет показано далее, это отнюдь не случайно.
В 1958-ом книга Винера была издана у нас и сразу стала необыкновенно популярна. В конце 50-ых-60-ых годах в СССР был настоящий кибернетический бум. Словно грибы после дождя, появлялись научно-исследовательские институты, факультеты ВУЗов, лаборатории, кафедры, отделы, научные журналы, ученые советы, в названиях которых стояло супермодное тогда слово "кибернетика" в самых разных сочетания: техническая кибернетика, математическая кибернетика, теоретическая кибернетика, технологическая кибернетика, экономическая кибернетика, химическая кибернетика, юридическая кибернетика, и т.д, и т.п. Сотни тысяч научных сотрудников и преподавателей было вовлечено в эту сферу. Чем же занималась эта гигантская армия?
Границы новой науки были определены весьма нечетко. Если читать советскую литературу тех лет, то ставилась задача создания новой фундаментальной науки, столь же важной и универсальной, как физика. Предполагалось, что наука эта сформулирует универсальные законы анализа и синтеза сложных систем самой разной физической природы и будет играть самую важную, определяющую роль в научно-техническом прогрессе. Часто звучала идея, что в новой науке концепция информации будет столь же важна, как концепция энергии в физике. На деле же, в основном, изучались несколько специфических областей, стоящих на границе технических наук и математики: математические теории управления и обработки сигналов, теория информации. Часто туда включались элементы теории автоматов и алгоритмов (того, что на Западе обычно называется "theoretical computer science"), распознавания образов, иногда даже куски вычислительных методов или исследования операций. В целом, все эти институты, факультеты и кафедры кибернетики занимались тем, чем привыкли заниматься выбившие их под себя советские научные боссы. Вокруг всего этого возникло гигантское количество всякого прохиндейства. Например, среди дармоедов, кормившихся на кафедрах марксистско-ленинской философии технических ВУЗов было много, писавших всякую ахинею на тему "философских оснований кибернетики".
Очень интересен здесь следующий момент. Если мы посмотрим на родину кибернетики США, то увидим разительно отличающуюся картину. Никаких факультетов или гигантских институтов кибернетики там не возникло. Есть люди занимающиеся перечисленными областями, но их совсем не так много и они тонким слоем распределены по инженерным, компьютерным или математическим факультетам. Если вы, например, захотите изучать теории управления или обработки сигналов в каком-нибудь приличном американском университете, то вам нужно будет взять на факультете Electrical Engineering курсы "control engineering" и "signal processing", при этом никаких работ Винера там в программе не будет. Слово "cybernetics"есть в названиях нескольких научных журналов, но журналов маргинальных и малопрестижных. Книга Винера и сам термин кибернетика куда менее популярен в США, чем был у нас. Есть сейчас слова киберпространство, кибертерроризм, киберкaфе, даже киберпанки, и если спросить среднего американца про кибернетику, то он ответит, что это что-то про Интернет и виртуальную реальность. Но ведь все это никакого отношения к идеям Винера не имеет.
Иными словами, кибернетика пышно расцвела именно в хрущевском СССР, а в Америке почему-то отношение к ней было куда более сдержанным.
Посмотрим какие же плоды дала эта наука. Самые важные достижения научно-технического прогресса в последние несколько десятилетий 20-ого века случились в области компьютеризации, автоматизации, телекоммуникаций, информационных технологий и т.п. Именно здесь произошли самые важные прорывы. Дешевые персональные компьютеры, встроенные микропроцессоры на каждом шагу, Интернет, мобильные телефоны и т.п. - появление всего этого имело огромные экономические, социальные, военные, пропагандистские последствия. И именно в этой СССР проиграл Западу вчистую, что сыграло важную роль в крахе СССР. При этом, на предыдущем этапе, СССР вполне смог выдержать конкуренцию в области принципиально важных тогдашних технологий - ядерное оружие, атомная энергетика, космос, ракеты. Распространенная точка зрения состоит в том, что поражение в области новых высоких технологий в значительной степени было обусловлено сталинскими преследованиями кибернетики. На деле же, замечательные достижения в этих областях на 99% были обусловлены развитием электроники, совершенствованием элементной базы, вещами сугубо технологическими. Вклад же теоретических, математизированных областей, объединенных у нас под вывеской "Кибернетика" был довольно скромным. А идеи книжки Винера значительного влияния на научно-технический прогресс вообще не имели.
Одной же из причин этого поражения СССР была провальная научно-техническая политика, состоявшая, в частности, в гипертрофированном финасировании вот этой кибернетики.
Я бы привел тут такую аналогию. Предположим строительная отрасль была бы организована следующим образом. Есть огромное число людей, занимающихся математическим моделированием строительных работ, пишущих на эту тему уйму диссертаций, статей, монографий. Огромные ресурсы пущены на такую третьесортную математику, часто довольно далекую от реальности. При этом, готовится совершенно недостаточно каменщиков, плотников и штукатуров, производится катастрофически мало гвоздей, кирпича и цемента. Именно так выглядела область высоких технологий в СССР 60-80-ых годов.
Например, реально народному хозяйству требовалось громадное количество программистов. Бесчисленные же "кибернетические" факультеты очень мало учили студентов собственно программированию, а учили математике и всяческим малополезным теориям. После окончания, эти бывшие студенты быстро забывали всю ту ерунду, которой забивали их головы, и учились программированию уже на рабочем месте. Вообще, советский кибернетический бум создал громадную армию прикладных математиков, полезность которых для реальных приложений была весьма сомнительной. Чистые же математики, по моим наблюдениям, обычно считали их не прикладными, а просто плохими. Не мне об этом судить, но наверное, рациональное зерно в такой точке зрения было.
Говоря коротко, проблема с кибернетикой в СССР была не в том, что она изучала какие-то лженаучные вещи. Нет, все это вполне разумные и легитимные области для научных исследований. Проблема в том, что они отнюдь не столь важны и перспективны, как это представляли лидеры этой области в СССР. Как фундаментальное, так и прикладное значение этих областей довольно скромно, во всяком случае, совершенно недостаточно для создания громадных институтов и факультетов. На мой взгляд, можно рассматривать кибернетику, как гигантскую аферу советской научно-технической интеллигенции. Афера была в том, что вещам третьестепенным был придан статус первостепенных. И термин "кибернетика" оказался поразительно удачным для получения государственных средств. Действительно, если вы просите на какую-то достаточно теоретическую область, то много вам не дадут. Слово же "кибернетика" вызывает ассоциации с роботами, компьютерами и прочими умными машинами, а на это могут дать очень много.
Интересен вопрос: "А был ли вообще Норберт Винер крупным ученым?" Да, был. Он был довольно известным математиком (название его автобиографической книги: "Я - математик"), решившим также ряд достаточно важных прикладных задач. То, что действительно осталось от него в науке, связано с терминами "винеровские случайные процессы", "винеровская теория фильтрации". И это отнюдь не было в сталинском СССР чем-то запретным или неслыханным - близкие результаты независимо получил в те же годы известный советский математик А.Н.Колмогоров. Но вот создателем новой важной науки Винер не стал. По моему глубокому убеждению, его "Кибернетика" - слабая и не слишком полезная книжка. Мне кажется, Винера поразила болезнь, которую я бы назвал синдромом Льва Толстого (амбициозный и честолюбивый классик русской литературы под старость захотел еще и славы великого философа, а то и основателя новой религии). Эта болезнь часто поражает стареющих маститых профессоров, когда они, не довольствуясь уже заработанными в своих областях почестями, начинают заниматься какими-то привлекающими куда большее общественное внимание областями. Обычно, ничего дельного из этого не получается.
Сегодня, более 50 лет спустя, можно уверенно сказать, что предложенная Винером и подхваченная в СССР программа построения новой фундаментальной науки полностью провалилась. В 2005-ом году ничего подобного нет и не предвидится. Кибернетика оказалась еще одной шестидесятнической иллюзией. Кибернетический миф очень здорово подошел атмосфере хрущевской оттепели ("Девять дней одного года", "И на Марсе будут яблони цвести"), нарождающейся субкультуре советского НИИ. По моим наблюдениям, даже легенда о том, что сталинские сатрапы называли кибернетику "продажной девкой империализма" привлекало к этой области дополнительное внимание советских интеллигентов. Этот факт почему-то возвышал их в их собственных глазах.
Кибернетика действительно оказалась лженаукой, но отнюдь не буржуазной, а сугубо советской, весьма характерной для хрущевско-брежневского СССР.
Коммуняки утверждают, что советская электроника нагоняла американскую, что дай ей еще 10 лет и она догнала бы ее.
Только тогда парадокс возникает, при Сталине она была на уровне американской, а вдруг к концу застоя отстала, но почему-то через 10 лет догнать должна была:)
Какую они траву в беломор суют я не знаю, а может сам беломор так торкает:)
Причина простая, они не занимались электроникой, а занимались кибернетикой, это такая социалистическая лженаука, которой очень удобно советским ослам интеллигентам было заменять электронику.
Кстати, они кибернетикой заниматься не бросили, поэтому ее можно считать и демократической лженаукой:)
А может просто российской и украинской (Ющенко академик академии кибернетики):)
Россия страна дураков, у нас их специально выращивают:)
aabad
, самому лень писать
В 1958-ом книга Винера была издана у нас и сразу стала необыкновенно популярна. В конце 50-ых-60-ых годах в СССР был настоящий кибернетический бум. Словно грибы после дождя, появлялись научно-исследовательские институты, факультеты ВУЗов, лаборатории, кафедры, отделы, научные журналы, ученые советы, в названиях которых стояло супермодное тогда слово "кибернетика" в самых разных сочетания: техническая кибернетика, математическая кибернетика, теоретическая кибернетика, технологическая кибернетика, экономическая кибернетика, химическая кибернетика, юридическая кибернетика, и т.д, и т.п. Сотни тысяч научных сотрудников и преподавателей было вовлечено в эту сферу. Чем же занималась эта гигантская армия?<...>Например, среди дармоедов, кормившихся на кафедрах марксистско-ленинской философии технических ВУЗов было много, писавших всякую ахинею на тему "философских оснований кибернетики".<...>Посмотрим какие же плоды дала эта наука. Самые важные достижения научно-технического прогресса в последние несколько десятилетий 20-ого века случились в области компьютеризации, автоматизации, телекоммуникаций, информационных технологий и т.п. Именно здесь произошли самые важные прорывы. Дешевые персональные компьютеры, встроенные микропроцессоры на каждом шагу, Интернет, мобильные телефоны и т.п. - появление всего этого имело огромные экономические, социальные, военные, пропагандистские последствия. И именно в этой СССР проиграл Западу вчистую, что сыграло важную роль в крахе СССР. При этом, на предыдущем этапе, СССР вполне смог выдержать конкуренцию в области принципиально важных тогдашних технологий - ядерное оружие, атомная энергетика, космос, ракеты. Распространенная точка зрения состоит в том, что поражение в области новых высоких технологий в значительной степени было обусловлено сталинскими преследованиями кибернетики. На деле же, замечательные достижения в этих областях на 99% были обусловлены развитием электроники, совершенствованием элементной базы, вещами сугубо технологическими. Вклад же теоретических, математизированных областей, объединенных у нас под вывеской "Кибернетика" был довольно скромным. А идеи книжки Винера значительного влияния на научно-технический прогресс вообще не имели.
Одной же из причин этого поражения СССР была провальная научно-техническая политика, состоявшая, в частности, в гипертрофированном финасировании вот этой кибернетики.
Я бы привел тут такую аналогию. Предположим строительная отрасль была бы организована следующим образом. Есть огромное число людей, занимающихся математическим моделированием строительных работ, пишущих на эту тему уйму диссертаций, статей, монографий. Огромные ресурсы пущены на такую третьесортную математику, часто довольно далекую от реальности. При этом, готовится совершенно недостаточно каменщиков, плотников и штукатуров, производится катастрофически мало гвоздей, кирпича и цемента. Именно так выглядела область высоких технологий в СССР 60-80-ых годов.
Например, реально народному хозяйству требовалось громадное количество программистов. Бесчисленные же "кибернетические" факультеты очень мало учили студентов собственно программированию, а учили математике и всяческим малополезным теориям. После окончания, эти бывшие студенты быстро забывали всю ту ерунду, которой забивали их головы, и учились программированию уже на рабочем месте. Вообще, советский кибернетический бум создал громадную армию прикладных математиков, полезность которых для реальных приложений была весьма сомнительной. Чистые же математики, по моим наблюдениям, обычно считали их не прикладными, а просто плохими. Не мне об этом судить, но наверное, рациональное зерно в такой точке зрения было.
Говоря коротко, проблема с кибернетикой в СССР была не в том, что она изучала какие-то лженаучные вещи. Нет, все это вполне разумные и легитимные области для научных исследований. Проблема в том, что они отнюдь не столь важны и перспективны, как это представляли лидеры этой области в СССР. Как фундаментальное, так и прикладное значение этих областей довольно скромно, во всяком случае, совершенно недостаточно для создания громадных институтов и факультетов. На мой взгляд, можно рассматривать кибернетику, как гигантскую аферу советской научно-технической интеллигенции. Афера была в том, что вещам третьестепенным был придан статус первостепенных. И термин "кибернетика" оказался поразительно удачным для получения государственных средств. Действительно, если вы просите на какую-то достаточно теоретическую область, то много вам не дадут. Слово же "кибернетика" вызывает ассоциации с роботами, компьютерами и прочими умными машинами, а на это могут дать очень много.
<...>
Сегодня, более 50 лет спустя, можно уверенно сказать, что предложенная Винером и подхваченная в СССР программа построения новой фундаментальной науки полностью провалилась. В 2005-ом году ничего подобного нет и не предвидится. Кибернетика оказалась еще одной шестидесятнической иллюзией.
Кибернетический миф очень здорово подошел атмосфере хрущевской оттепели ("Девять дней одного года", "И на Марсе будут яблони цвести"), нарождающейся субкультуре советского НИИ. По моим наблюдениям, даже легенда о том, что сталинские сатрапы называли кибернетику "продажной девкой империализма" привлекало к этой области дополнительное внимание советских интеллигентов. Этот факт почему-то возвышал их в их собственных глазах.
Кибернетика действительно оказалась лженаукой, но отнюдь не буржуазной, а сугубо советской, весьма характерной для хрущевско-брежневского СССР.
